Плохие оценки, медленная работа в классе, конфликты с учителями, одноклассниками и даже родителями, стыд и паника в стенах школы — все это годами сопровождает детей с дислексией по жизни.
По данным исследователей, в России нарушениями чтения страдают 10-15% школьников, из них 5-7% имеют диагноз «дислексия». Это значит, что в стране порядка 1,8 млн детей с нарушениями чтения, и около 900 тысяч — с наиболее сложными и стойкими нарушениями. А помощь большинство из них получает минимальную или не получает вовсе.
Об этих проблемах и путях их решения в ходе пресс-конференции в Санкт-Петербургском Доме Журналиста поговорили эксперты отрасли.
Нейробиологическая природа проблемы
Александр Николаевич Корнев, доктор психологических наук, профессор кафедры логопатологии Санкт-Петербургского педиатрического медицинского университета, подчеркнул, что дислексия — это не педагогическая проблема, а нейробиологическая особенность развития мозга.
Профессор объяснил, что в основе трудностей лежат нейробиологические особенности, признанные учеными всего мира. Структура и функции некоторых отделов мозга у детей с дислексией отличаются от тех, что наблюдаются у детей без подобных трудностей. Определенные когнитивные навыки — оперативная память, способность запоминать последовательности и многое другое — оказываются незрелыми к моменту поступления в школу, и этот комплекс недостатков создает ребенку существенные ограничения в обучении.
«Самым тяжелым барьером является автоматизация слогового чтения. Многие дети не могут справиться с этим до конца обучения в школе — даже слить два звука вместе, чтобы получился слог и можно было сразу так читать», — отметил Корнев.
Эксперт привел тревожную статистику: в 1983 году 100-процентное понимание текста в третьем классе демонстрировали 60% детей, а в 2009 году — всего 20%. Причину он видит в увлечении школ скоростным чтением, когда дети неявно воспринимают скорость как главный приоритет, и даже благополучные ученики стали понимать тексты хуже.
Психологические последствия и роль семьи
Корнев обратил внимание на серьезные психологические последствия дислексии и роль родительских установок в жизни ребенка. По его словам, неуспешному ребенку очень трудно получить дома полное принятие и одобрение, когда он приносит тройки или двойки. Многие родители имеют школоцентричную установку при оценке ребенка, считая, что на этом этапе жизни самое главное — это учеба.
«Позиция многих родителей такова: ребенок живет, чтобы учиться, а не учится, чтобы жить. Ребенок сталкивается с этой позицией и интуитивно ощущает давление», — пояснил профессор.
Корнев подчеркнул разницу в отношении к проблеме в коррекционных и массовых школах. В коррекционных учреждениях родители с большим пониманием относятся к этой проблеме и не считают ее виной ребенка. Во многих массовых школах родители и учителя, особенно не зная о дислексии, продолжают считать виноватым ребенка, и он живет с хроническим чувством вины.
Корнев отметил, что хроническая неуспешность приводит к серьезным психологическим проблемам. У многих формируется школьная фобия — дети признавались ему, что боятся идти в школу, просыпаясь с мечтой, чтобы она сгорела, а берясь за ручку двери, уже испытывают страх. Это может привести к невротическому состоянию и даже к невротическому развитию.
«Психологические последствия сохраняются и во взрослой жизни. Когда взрослые дислексики, закончившие высшее учебное заведение, начинали рассказывать о своем опыте, через пять минут они начинали рыдать. Настолько это болезненно продолжает влиять даже во взрослой жизни», — рассказал эксперт.
Помощь может быть ближе, чем кабинет логопеда
В ходе пресс-конференции Александр Корнев обратил внимание на то, что профессиональная помощь для детей с дислексией до сих пор не доступна повсеместно. Заменой ей может стать онлайн-платформа SLOGY, которая создана под руководством профессора: позволяет провести диагностику и получать помощь, не выходя из дома, что особенно важно в условиях дефицита специалистов.
О SLOGY подробнее рассказала Наталья Егоровна Потемкина, генеральный директор учебного центра «ПРЕССТО».
«Платформа позволяет получать помощь ежедневно, не выходя из дома, и доступ к ней сохраняется в течение нескольких лет. Это прорыв, потому что не все логопеды берут дислексиков и занимаются коррекцией, а большинству требуется коррекционная работа на два-три года», — отметила Потемкина.
Программа разработана так, чтобы быть для ребенка не обучением, а игрой. А система в это время диагностирует, как ребенок проходит этот путь, и предлагает ему те задания, которые посильны именно ему, в том темпе и с тем уровнем сложности, который доступен конкретному ребенку.
Наталья Егоровна рассказала еще об одном инструменте, созданном командой SLOGY для помощи детям с нарушениями чтения — онлайн-платформе «Дислексиметр». С ее помощью родители могут самостоятельно провести диагностику навыков чтения у ребенка всего за 20 минут. Тест позволяет понять, есть ли у ребенка трудности и требуется ли помощь специалистов.
Дети с дислексией остались без льгот
Корнев остановился и на критически важной, но редко обсуждаемой проблеме предоставления льгот детям с дислексией. Во многих странах Европы довольно давно были введены определенные послабления:
- Право не участвовать в чтении вслух перед всем классом;
- Право пользоваться компьютером на уроке при выполнении письменных работ;
- Замена письменных заданий на устные;
- Право пользоваться диктофоном на уроке вместо конспектирования;
- Право на дополнительное время при выполнении письменных работ;
- Право пользоваться словарем в классе;
- Право на бесплатную коррекционную помощь логопеда и психолога в необходимом объеме.
Профессор рассказал о попытке внедрения таких мер в одном из районов Санкт-Петербурга в виде эксперимента, однако столкнулся с серьезным сопротивлением не только со стороны районного отдела образования, но и самих учителей, которые больше всего возражали против использования диктофонов.
«Для ребенка диктофон действительно облегчает фиксацию того, что он слышит на уроке, потому что конспектировать они могут очень медленно, и многое пропускается. То же самое с компьютером — он помогает замечать ошибки и исправлять их, что весьма облегчает жизнь», — пояснил Корнев.
Эксперт констатировал недостаточность существующих мер. В России таких льгот пока очень мало. В ОГЭ появились некоторые послабления, в ЕГЭ их нет. Дополнительное время дается, только если ребенок имеет статус ОВЗ, но мало кто активно пытается решать этот вопрос.
Корнев призвал к консолидации усилий родителей и специалистов, отметив необходимость создания ассоциации родителей детей с дислексией, чтобы добиться того, чтобы эти дети получили достойное образование не только на школьном уровне, но и в профессиональных и высших учебных заведениях.
Особенности диагностики и коррекции
Наталья Павловна Задумова, кандидат педагогических наук, доцент Педиатрического медицинского университета, рассказала о ключевых признаках дислексии и методах работы с такими детьми.
«Самое главное, осевая трудность при дислексии — это неспособность овладеть слиянием слогов и навыком чтения целыми словами. Именно поэтому дети часто демонстрируют незрелый способ чтения — побуквенное или позвуковое, отрывистое послоговое чтение», — объяснила Задумова.
Эксперт подчеркнула, что трудности детей с дислексией нельзя объяснять ленью или невнимательностью, и их нельзя лечить призывами стать более внимательными. Дислексию ни в коем случае не следует отождествлять с отсутствием интереса к чтению или просто нежеланием читать.
Задумова развеяла миф о снижении умственного развития у детей с дислексией, отметив, что это избирательное нарушение чтения — частной обучаемости, которое касается владения именно этим навыком. Ребенок с дислексией, даже с тяжелой ее степенью, может быть весьма успешен в иных видах учебной деятельности.
Особое внимание эксперт уделила проблеме изучения иностранных языков: «В английском языке 26 букв, но 44 звука и крайне нерегулярное соотношение написания и произношения».
Навык чтения на английском языке особенно трудно освоить тем, кто и на родном языке не может с этим справиться.
Наталья Задумова рассказала и о современных методах коррекции: чисто количественное увеличение упражнений чтения вслух не поможет такому ребенку. Она рассказала о полуглобальном методе обучения чтению, когда ребенок целостно опознает сразу слог как минимальную оперативную единицу чтения, избегая побуквенного чтения. Именно на этом методе и построена система коррекции дислексии SLOGY.
Опыт коррекционной школы
Ирина Николаевна Новоселова, заместитель директора речевой школы №5 Адмиралтейского района Санкт-Петербурга, поделилась опытом работы с детьми с дислексией. В пятой речевой школе 40% обучающихся имеют нарушение чтения и получают соответствующую коррекцию.
Она рассказала о проблемах массовых школ, где учителя не всегда могут правильно распознать причину неуспешности ребенка, предполагая, что ученик либо ленится, либо не хочет учиться, либо педагогически запущен. А оказывается, у ребенка нарушение навыка чтения.
Новоселова подчеркнула, что педагогов не учат работать с такими детьми — ни в педагогических колледжах, ни в университетах не преподают методы работы с детьми с нарушениями речи. Школа изучила запросы учителей-филологов, и они тоже хотят помочь, но даже если всех их научить, остается много вопросов к системе образования — в том числе те, о которых говорил профессор Корнев.
По итогам пресс-конференции участники согласились с тем, что есть необходимость создания ассоциации родителей детей с дислексией в Санкт-Петербурге для защиты интересов таких учащихся и продвижения системных изменений в образовании.